Когда твой путь ровный и прямой, то грех скатываться с него, но совсем не зазорно нырнуть вниз, когда постоянно, сколько себя помнишь, даже не карабкался, а просто шёл, как по накатанной и с промазанными правильно лыжами вверх на самую вершину. Нырнуть так, что лыжи в разные стороны, маска вдребезги и перчатки можно найти только в паре сотни метров от места падения. Вот это имеет под собой основание не выползать наверх, под окапывающую тебя со всех сторон ледяную крупу, а позволить погружаться туда, где темно и тихо.
Седрикус Спайс, некогда предпочитавший шумное общество, одинокому просиживанию штанов в полутёмном баре, и просторы вселенной, замкнутым четырём стенам ограниченным барной стойкой со стороны живота, сегодня набирался по поводу пятницы. Кажется, с утра был именно этот день недели. Впрочем в полутьме бара он провёл достаточно времени, чтобы иметь шанс сомневаться не перетекла ли утренняя пятница плавно в субботу. Но, его мало волновали эти нюансы времени. Уже давно.
Сед помнил время, когда виски мешало, помнил и то, когда оно стало помогать, теперь он вошёл в тот круг времени, когда виски начинало, продолжало и заканчивало его день, являясь неотъемлемой частью его жизни, если не самой жизнью.
Седрик пил и всё тяжелей напивался. Невозможно напиться больше чем помещается в желудке, а проспиртованный организм гонит по венам не кровь, а всё тот же ядрёный коктейль из трав и спирта. Ещё пара лет и Спайс с полным правом может поменять  имя на Джек Деиэлс.  Но это не было самоцелью. Когда Сед прикладывался к бутылке, он забывал то, кем был.
Сначала, когда Седрикуса выпустили из-под наблюдения и его эпопея по больничным палатам  и лабораторным отделениям закончилась, он, в надежде на новый взлёт, взял низкий старт и галопом промчался по всем агентствам, предлагая свои услуги. Затем, поумерив пыл, и разочаровавшись в своих убеждениях, что его везде встретят с распростёртыми объятьями, целенаправленно и методично засел за рассылку резюме во все мыслимые и не мыслимые места. Отказ за отказом, которые он получал, лишь подтверждали слова главы комиссии Гильдии Профессиональных Пилотов, прошение в которою, о переаттестации, он подал, как только медики вынесли своё веское резюме. Впрочем, с таким резюме « Отклонений от нормы не выявлено. Служба с фактором ответственности превышающим пять единиц не рекомендована», можно было соваться только в социально-бытовой сектор. Даже водитель общественного транспорта по административной шкале имел статус в семь единиц. Поганое, в общем, резюме.
Наверное, будь Седрикус на месте тех профессоров, которые «имели» его на протяжении пяти месяцев, после того, как креокапсулу с  телом, мотавшуюся неизвестно где в течении семи лет, вдруг, выловили чуть ли не на задворках космоса, припечатал подобного ещё и не таким бы резюме. Но Спайс не был на их месте, он всё ещё жил на своём. И честно не помнил, как и, главное, с чем произошло то, столкновение, повлёкшее за собой гибель целого судна, оснащённого по последнему слову техники. Не имел понятия, как и почему именно он, пилот этого исследовательского корабля, прошедший жесточайший отбор, для того, чтобы попасть в передовую команду, оказался в креокапсуле. И не понимал, что из его жизни вычеркнуто целых семь лет, проведённых возможно, в бескрайнем пространстве. Почему возможно? Потому что, после того, как Седрикуса Спайса отпустили и отпустило, пришли «визитёры».
Сначала Сед принял образ за реального живого человека, который волшебным образом возник за его спиной во время спуска в пневмолифте с очередного собеседования. Спайс удивился. Но на автомате поговорил с незнакомцем. Пропуская того на выход, когда двери лифта распахнулись на первом этаже и даже проводил взглядом до поворота в боковой коридор. Потом, когда к Седрику обратилась седая старуха, усевшаяся в его любимое кресло, как раз тогда, когда он отвернулся для того, чтобы достать с полки чашку, Спайс готов был вызвать полицию, но бабка вовремя дематерелизовалась. Очередная «визитёрша» посетила Седа в момент принятия душа. От неожиданности Седрикус выпал из кабины, проваливаясь сквозь пышные формы голубоглазой блондинки, и нехило приложился подбородком об обод унитаза. Тогда пришло подозрение, что у него галлюцинации. Спайс не желал обращаться к помощи белых халатов и предпринял попытку излечиться сам. Он перепробовал всё: от медитации, до «колёс», но не помогло ничего.
Впрочем, «визитёры» никогда не причиняли физических неудобств, более того, тактильный контакт не представлялся возможным. Как только в поле индивидуальной иллюзии, а в то, что «визитёров» видел только он, Спайс убедился ни раз, попадала какая-либо часть его тела, «гость» рассыпался, словно смахнутый со стола пазл.
Человек привыкает ко всему, так и Сед привык. И даже научился распознавать «гостей» среди окружающих его реально людей. Тонкая, едва различимая полоска зеленоватого свечения всегда очерчивала их фигуры. А ещё Седрикус заметил, что те бессвязные фразы,  которые иногда бросали ему гости, в некоторых случаях предвосхищали события. И являлись словно указателями, или советами, главная сложность которых заключалась в том, чтобы понять их до, а не после, наступивших событий.
Личный «оккультный салон», обходившийся Спайсу совершенно бесплатно, сегодня «прислал» резвого босоногого мальчика, который вышел откуда-то из района уборной и легко запрыгнул на стойку, усаживаясь и приветливо улыбаясь Седу, как только тот получил свою первую стопку. В полутьме бара тонкий зеленоватый нимб окутывавший тело «визитёра» выглядел более явственно.
- Твоё здоровье,-  салютнул  ему стопкой Спайс и подвинул миску с фисташками.
Парнишка по-птичьи нагнул голову и подмигнул мужчине. Седрикус жахнул вторую и пощурился на босоногого.
- Правильно,- загрёб он орехов из миски и отправил горстью в рот, - не жмёт и не трёт.
Бармен усмехнулся и отошёл, ставя перед постоянным клиентом бутылку. Его уже не смущало то, что мужчина разговаривал сам с собой.
Сед наполнил третью, когда мальчишка, почесав голову пятернёй выдал следующее:
- Престарелые родственники нуждаются в нашей заботе, - он шмыгнул носом и покопался в миске с орехами, - кто, если не ты…
Но договорить « визитёру» не дали. Ощутимый толчок в спину нарушил личное пространство Седа, мирное существование виски в стопке и личное пространство иллюзии, отчего мальчишка рассыпался, прыгая пазлами по полу, виски разлилось по стойке, а Седрикус зло вцепился взглядом в нарушителя его  идиллии.
- Да па… - фраза повисла на краю губ, так и не упав целиком, - это самое разумное из всего того, что вы могли бы мне предложить, - выдал Спайс, убирая локти со стойки, где уже резвый бармен наводил порядок.
- Сед, - махнув руку по краю куртки, Спайс протянул пятерню, - хорошая компания - залог успешно проведённого времени, - красноречие, в преддверии попойки за чужой счёт накрыло и понесло,- можно организовать столик, - он окинул собеседника взглядом, отмечая кейс – «турист», - потом - экскурсию по городу.
Седрикус не был уверен, что дойдёт до потом, но это его мало волновало.

-Улететь?- Седрикус усмехнулся, - да ещё и без посадочного талона? – он крякнул и одобрительно воззрился на предусмотрительно оставленную барменом бутылку виски, - в принципе, не вопрос.
Спейс одним махом опрокинул в себя содержимое стакана и постучал  его дном по столешнице, приглашая собеседника не отставать.
- Налегайте, сэр на местное виски и оно унесёт вас в любые заоблачные дали.
Сед обвёл мутноватым взглядом помещение и благодарно кивнул, когда бокал снова наполнили.   Бутылки виски на вечер, было явно мало, для того чтобы улететь в беспамятство.  Но сегодняшнее окончание не слишком удачного дня, обещало быть, по крайней мере, не обременённым тёмными мыслями. Виски в этом заведении подавали не плохой, поэтому Седрикус оказался  постоянным клиентом. Средства позволяли. Как Спейс иногда говорил, потрясая перед очередным собутыльником пальцем: военная пенсия это тебе не хухры мухры.
Не сказать, чтобы пенсия была очень высокой, да и о том, что это пенсия, да ещё военная, Спайс преувеличивал. Честно, он и сам не знал, откуда на его счёт ежемесячно поступает круглая сумма денег. Сначала он заморочился  и даже пытался отследить источник собственного финансирования, но кроме обрывавшегося следа где-то  в побочном отделении банка не добился ничего. Что за волосатая лапа крышевала его от полного обнищания Спайс не знал. Так же как и не имел понятия о том, чья тяжёлая нога дала ему звонкий пендель, лишив не только любимой работы, но и возможности заниматься вообще  чем-либо стоящим.
Сед пил одну за другой и потоком лил несусветную чушь, перемежая её с более менее разумными мыслями. Он отрекомендовал несколько местных баров и целый сном достопримечательностей, не смотря на то, что новый собутыльник пил мало и, видимо, слушал только из вежливости, плавая где-то далеко в своих мыслях. Но Седрикусу было плевать. Пускался он и в пространные описания трудностей  взлёта и посадки при низких метеоусловиях, рассуждал о падении акций на углерододобывающие компании. И, естественно, не преминул хвастануть:
- Дайте мне любое «корыто», и я подниму его в небо, - он икнул и протянул вперёд открытые ладони, - эти руки тестировали гоночные яхты класса «СВ», - довольный внезапным прорывом словоохотливости и доброжелательным молчанием напротив, Седрика понесло.
- Семь лет назад это был последний писк моды, прыжок прогресса, скачёк технической мысли и ярчайшая вспышка… - он на минуту прервался, чтобы опрокинуть в себя очередную порцию и пока глотал, потерял мысль.
Грохнув стаканом по столешнице и промахнувшись локтем по ней же, Спайс не глубоко нырнул под стол, но тут же выпрямился, налегая на столешницу обеими локтями.
- Сила тяжести, мать вашу, гравитация, - заявил он, пощурившись и внезапно продолжил прерванную тему, правда, вынырнув где-то задолго после конца, - всегда нужно чистить дюзы, если пользуешься в противоход солнечным ветром, иначе, в самый ответственный момент эти «скорлупки» вывернет наизнанку, как только врубишь переход….переход, да… они не слушали, не слушали меня а я предупреждал, что дюзы расположены не под тем углом.
Спайс крякнул, и прикрыл глаза, погружаясь на несколько минут в старые воспоминания о тех временах, когда его пригласили в качестве тест пилота в главную имперскую «конюшню». Туда, куда заглядывали немногие, а задерживались и того меньше. Тестирование гоночных болидов в основе которых лежала технология использования  панелей, как парусов яхт и солнечного ветра, который в достаточном количестве создавала двойная звезда империи. Протестировав несколько опытных образцов, Спайс указал разработчикам на существенный недостаток конструкции, устранив который, они спасли жизни будущих пилотов, но и увеличили расходную часть на столько, что судно оказалось не по карману среднестатистическому обывателю. Впрочем, оно и было создано не для того, чтобы войти в широкое производство. Узкоспециализированный класс предназначался, прежде всего, для имперских гонок, проходящих раз в три года и сопровождающихся самыми красочными катастрофами. Баснословная сумма, предложенная Спайсу за участие, благоразумно была им отвергнута именно по этой причине. Предложили бы Седу  сейчас участие в этом безумстве, Спайс не задумываясь, согласился даже за бесплатно. Но… не предлагали. Поэтому Сед почти каждый вечер улетал из этого бара сначала под стол, а потом обмякшим бессознательным телом, погруженным в местное такси, до съёмной квартиры.

Отредактировано Седрикус Спайс (2015-10-31 14:36:13)

Седрикус не хотел возвращаться в реальность. Собственно куда возвращаться? Он просиживал в этом баре вторую и четвёртую неделю месяца. Ровно то время, когда к нему на счёт падало. Сед спускал на алкоголь почти всё, так, что потом первую и третью неделю мучаясь жутким похмельем, проклинал, себя и всех вокруг. Иногда ему давали здесь в кредит, зная, что Спайс всё вернёт. В отношении долгов Седрик был исполнителен. Там за дверьми его ждала холодная постель, выблеванный унитаз и раскиданные по всей квартире вещи. Тоска обитала и здесь. Бывали дни, когда Сед тупо и молча напивался в полутёмном углу, просто наблюдая, как в бар заходят люди, как заказывают, беседуют и покидают это место. Служащие прозвали это  состояние « штиль». Сед никого не трогал, ничего не требовал, ни куролесил. Просто тоскливо пил. Реже, заводил с кем-то разговор, угощал, угощался, глупо  шутил, глупо смеялся над собственными глупыми шутками и пускался в никому не нужные воспоминания. Но чаще всего, все его попойки кончались скандалом по поводу военной машины, законов, правительства и привилегированного класса.  Перетекая плавными скачками в мордобой, из которого он на редкость быстро выходил, то есть выпадал, ничуть не обременённый внешними повреждениями. Пара синяков и разбитые губы  не шли в счёт. Хозяин  заведения не возражал, ибо стрясывал впоследствии либо с одной, либо с другой стороны компенсацию за шум. Платили.
И сегодня Седрикуса несло в дебри говорливым ручьём, прямо как оратора за конторкой на предвыборной компании. Поэтому внезапно натянутые со стороны так уютно до сих пор молчащего собеседника, удила заставили не просто остановиться. а прямо таки встать, как вкопанный. Спайс споткнулся на фразе, потерял мысль, а с ней и нить монолога. Кашлянув и внимательно уставившись на Итана он пару минут томительно молчал, возможно,  пытаясь найти утерянное, но скорее всего, выбирая новый путь.  Потом крякнул достаточно громко и недовольно, чтобы дать собеседнику понять насколько тот был неуместен, невежлив и ещё много невысказанный «не» вместе взятых. И наконец, медленно и печально Седрик взял разгон.
- Знаю ли я что-либо о капитанах? – если бы собеседник понимал, какую яму он сам себе вырыл, то предпочёл бы прикинуться ящеркой, пока Спайс разглагольствовал и уползти молча, но Итан не ведал, что творил, - Какие-то десять, двенадцать лет назад звание капитана Звёздного флота, нужно было заслужить собственным потом и кровью…
Взяв собеседника за локоток и проникновенно смотря в трезвые глаза нетрезвым, но безупречно чистым взглядом Седрикус Спайс на одном дыхании выложил немалый кусок истории военного-звёздного флота, перечислив всех, капитанов и затронув так или иначе некоторые самые выдающиеся части их биографий, не давая собеседнику не то что слова вставить, а даже, кажется пошевелиться. Сказочным образом, словно гипнотизируя голосом и главное, дирижируя его эмоциями на лице, с помощью попеременного массажа пальцами, острого Итановского локтя. И вот когда, белое каление засверкало тонкой полосной света на горизонте гневно распахнутых глаз и нервно сжатых губ собеседника, Сед вдруг выдал фразу, которая относилась непосредственно к сути поставленной прямо после знакомства проблеме.
- Дирк Квенсон – капитан « Полоумной» обязан мне своим браком по гроб жизни. Его судно швартуется у третьего дока и возьмёт, по-моей рекомендации, любого, кто попросится на борт, вне зависимости от денег, бумаг и печати на хвосте, - Седрикус ткнул развязно пальцем в грудь собеседника и наконец, отпустил локоток, - но….,- он нахмурился и посмотрел на пустую бутылку,- скотина, - слово вылетело прямо в Итана, отскочило и вернулось обратно, чтобы выползти оттуда уже юркой змеёй,- скооооотиииинаааа, он же ж требует с ней  (имелась в виду всё та же рекомендация), чтобы я признал его Японочку лучшим пилотом системы, - Сед пожал плечами, - А она из доков выходит на двадцать секунд позже меня и траекторию полёта развивает с заусенцами. Таки дела!
Наконец, Седрикус сдулся и тоскливо посмотрел перед собой.

- Мы до них не дойдём.
Седрикус вздохнул, но заметно приободрился. Видимо, идея с бутылкой пришлась ему по вкусу. Налички сегодня у него с собой не было. Кредитка пела не только романсы, но и танцевала зажигательную джигу под них же. Перспектива уйти отсюда да ещё с грузом явно оживила разговор.
- Но доедем, - Сед аккуратненько взялся за край воротничка собеседника и вкрадчиво, словно государственную тайну, выложил перед ним такой расклад, - Две « Джека Дениэлса» для меня и для того парня, - он кивнул головой в сторону двери, что должно было означать долю причитающуюся Дирку Квенсону капитану «Полоумной» и не важно, что это было лишь в теории, - и такси до « Северо-западных ворот»…
Если Итан рассчитывал, что космопорт в котором стояла «Полоумная» относился к центральным пассажирским линиям, он жестоко ошибался. Транспортно грузовые доки находились в противоположном конце  и « Северо-западные ворота» имели славу одних из самых грязных технических космопортов города. Седрикус ослепительно, как ему показалось, улыбнулся, обдал собеседника парами алкоголя и одним махом поднял своё длинное тело со стула. Он не собирался дожидаться повторного подтверждения. К тому же был риск вместо него получить отказ, поэтому Спайс развязно махнул рукой в сторону стойки и крикнул, чуть ли не на весь бар.
- Майки, запиши сегодняшние возлияния на счёт господина, - он витиевато помахал в воздухе рукой, словно древний мушкетёр шляпой и ткнул пальцем во всё ещё сидевшего Итана, - и две с собой!
Он покачнулся и направился между столиками, лавируя кормой и пытаясь не снести по дороге ничего плохо стоящего.
- Ждите меня на улице, сэр, - бормотал он, принудительно моргая и визуально прокладывая себе правильный курс,- щедрость человеческая не знает границ, - шёл он, правда, не к выходу, - я ща отолью, а ты пока такси, да…, - сообщал он доверительно по дороге к дверям клозета, - мужик сказал – мужик сделал! – выдал Сед, открывая ногой заветную дверь и скрываясь в недрах сокровенного.
Освободить место для нового было не просто идеей, это было гениальной идеей, в чём Седрикус Спайс ни секунды не сомневался.